Как совместить инновационные технологии с русской народной действительностью – в тест-драйве нового Volvo S60. «Вызывающе другой», – написано на биллборде с Volvo S60 возле перекопанного поворота с МКАД к русскому иннограду в Сколково. Действительно выглядит ново: низко посаженный спортивный абрис, раздельные светоприборы впереди, размашистые сзади, эмблема, выросшая в размерах вместе с маркой. Но сев внутрь, понимаешь, а на повороте к Сколково особенно четко, что вызывающе другим Volvo уже давно стал не благодаря отдельным габаритным огням, а за счет своих новых технологий.

Как всегда, на пути нового две преграды. Субъективная и объективная.

1. Доцифровая фотография: каждый снимок – событие, каждая проявка – тайна. Сняться у хорошего мастера маленького мальчика возили на трех троллейбусах, а потом рассматривали гигантское черно-белое панно моей физиономии в отделе детского питания районного универмага. Доцифровая фотография подразумевает перелистывание альбома, а оно подразумевает воспоминания: здесь с первой девчонкой, а снимала та, которая станет второй, здесь зимой в Тюмени поддатый, похож на оценщика пород в отгуле. Доцифровая фотография подразумевает большие периоды: каждый спуск затвора – череда действий, сложных и манящих – проявка, печать, просушка, – вроде две последовательные фотографии в альбоме, а на одной первая жена, на другой – вторая. Доцифровая печать подразумевает магию: забирая у мастера шершавый конверт с напечатанным, долго всматриваешься в его лицо, – он первым увидел то, что у тебя получилось. Или не получилось.

Потом сын вырастает до первого детского праздника, и в твою жизнь сама заходит «цифра»: тут наш пупсик с шариком, тут дерется с девочкой, тут, (оп!) достает колготки из попы (удаляем в корзину, чтобы потом подружки не засмеяли), тут еще много чего, а здесь он уже на выпускном в школе, и судя по косо застегнутым пуговицам пиджака, успел хлопнуть пару стаканов в спортзале. Ты с этим живешь, и постепенно замечаешь, что пользуешься только цифровой камерой, – тебе удобно, просто, приятно, а все остальное лишь брюзжание. Дети уже и знать не будут, чем 200 единиц отличаются от 400.

С Volvo так же происходит. Есть сферы, в которых она едет настолько впереди русского мужика, что он не успевает, даже сидя за ее рулем.

Автовладелец, который жизнью привык, что он ухаживал за машиной, боится, когда машина начинает ухаживать за ним. Многие опции Volvo поначалу существовали только затем, чтобы русский мужик их отключил: парктроник пищит, индикаторы раздражают, фары сами включаются именно тогда, когда не надо.

Знакомый, еще в 90-х осознанно выбрав Volvo за безопасность, с первого дня возил с собой срезанный с заднего сидения язычок ремня безопасности, – вставлял его в водительский замок, чтобы «машина не истерила». Теперь фокус не проходит: электроника следит не только за замком, но и за натяжителем самого ремня. Защита от русского мужика. Интересно, число в России машин, где ремень безопасности вдет в замок позади водителя, больше 50 процентов?

Если и больше, то, будем надеяться, процент начинает уменьшаться. Пусть русский мужик поскорее догоняет Volvo.

2. Русские мужики живут, что важно, в России. Здесь не все так же нормально, правильно и честно устроено, как, например, в Швеции: фирма Ikea, что, как и Volvo, родом из этой северной страны, не даст соврать. «Это, конечно, хорошо, да только как Бог даст», – отвечал приказчик Константину Левину на предложение рационально, по-европейски устроить хозяйство.

Есть сферы, в которых Volvo обгоняет Россию настолько, что Россия должна сожалеть о Полтаве.

Система контроля рядности движения: срабатывает протяжным писком при пересечении линии разметки без обозначения перестроения поворотниками. Попробуйте ее не отключить, путешествуя по заснеженной двухколейке где-нибудь, начиная сразу за МКАДом: можно проехать лишь по центральной оси дороги, очищенной от льда, именно там где разметка, именно так, что уши закладывает от испуга шведской машины. И потом: где они видели россиянина, перестраивающегося с поворотниками? Наконец, везде ли они видели разметку?

Функция City Safety и адаптивный круиз-контроль для малых скоростей: позволяют читать утреннюю прессу, оставив машине разгон и торможение в пробке, вплоть до полной остановки перед впереди едущим автомобилем. Конечно, со стороны это выглядит как езда девушки, которая всех вокруг боится, а в России это опасно. Надо еще посмотреть, какое получится полное торможение, когда каждую минуту под тебя будут перестраиваться тонированные «девятки».

Система BLIS: срабатывает красными предупреждающими огоньками в оконных проемах при обнаружении машины в «мертвой зоне». В пробке на Варшавке оба окна, не мигая, горят красным, в любой момент в каждой «мертвой зоне» найдется по бетономешалке.

Парктроник: он, что понятно, помогает парковаться звуками и картинками (в S60 четыре камеры – сзади, по бокам, и впереди для слежения за опасным сближением). Из какого металла делают трамваи, рельсы и столбы в России, что при приближении к ним больше, чем на пять метров партктроник S60 начинал фонить и визжать без всякого повода?

Ну, и венец унижения России, система Homelink: нажатием кнопок в машине можно управлять электротехникой в доме, дверями гаража, лампами… Вот как. А Медведеву, говорят, недавно показали первый работающий прототип российского мобильного телефона.

Так что, пусть лучше Россия догоняет Volvo, чем Volvo ждет Россию.